То львиный рык, то лай бешеной собаки доносился из-за мощной двери. Львы не лают, не так ли? Не могут они и столько лет прожить в заточении.
Вековая дверь была окована железом и покрыта густым слоем пыли, который осыпался от шедших изнутри ударов. Складывалось впечатление, что с другой стороны кто-то пытается выбить дверь тараном. Удары шли равномерно, один за другим следовали через секунду. Потом они ненадолго прекращались, за дверью слышалось рычание на низких тонах, иногда лай, потом удары возобновлялись с новой силой. Иногда изнутри доносился ещё какой-то звук, похожий на то, будто кто-то волочет по полу пудовые чугунные гири.
Якоб обернулся. Звук ударов уносился в тёмную глубь тоннеля. Дилан и Гомес тупо смотрели на дверь. Бржижевич уже полчаса ковырялся в своём ноутбуке.
...
Когда дверь отворилась, Якоб проклял тот миг, когда решил это сделать. Из двери пахнуло смрадом. Спёртый воздух, вперемешку с запахами испражнений, и всем букетом так приятных человеческому обонянию запахов буквально вывалился на него. Было такое чувство, будто его обдало содержимым отхожей ямы. И даже тогда, пожалуй, было бы не так отвратительно.
Но то, что он увидел, заставило его забыть об этих чудесных впечатлениях.
Перед ним стоял зверь. Это было бы лучше назвать английским словом beast, которое, кроме всего прочего, означает "чудовище". Он был ростом до потолка, и даже больше, т.к. стоял сгорбившись, и не мог выпрямиться под такими низкими сводами. Ноги его были толщиною с дубы и покрыты чёрной шерстью. Они больше были похожи на лапы огромного хищника, но существо опиралось только на две конечности, поэтому это были именно ноги.
Одной огромной лапищей он прикрывал голову, второй упирался в свод дверного проёма.
У него была широкая грудная клетка. Было несколько странно, что дышало оно равномерно, как спящий человек. Но воздух циркулировал с таким звуком, будто кто раздувал мехами кузнечную печь.
Это представление длилось очень долго, почти пять секунд. Затем существо начало постепенно убирать лапищу, и показался огромный глаз. Он был похож на кошачий, большой чёрный шарик, окаймлённый тонкой полоской радужки, но по мере того, как он смотрел на свет, сужался. И через несколько секунд зрачок был не более кончика иголки. За всё это время зверь ни разу не моргнул.
Весь взвод стоял затаив дыхание, боясь пошевелиться и в тоже время соблюдая приказ командира не двигаться без приказа. Они стояли и смотрели друг на друга.
Глаз пересчитал взвод за секунду, задержавшись на каждом на мгновение. Затем очень медленно и осторожно существо начало отступать назад, так же прикрывая один глаз. Послышался знакомый грохот гирь, и только теперь Якоб заметил, что руки и ноги чудища были в оковах, а звенья цепи были толщиной с самого Якоба.
Чудище медленно скрылось во мраке; и что было странно, даже все фонари пехотинцев, направленные внутрь темницы (а чем ещё это могло быть?) не могли выцепить ничего кроме непроглядной черноты. Прошло несколько секунд в полной тишине.
Хищник отходит назад чтобы...
- Назад!
Он крикнул и поднял руку, чтобы дать команду отступить. Это заняло долю секунды.
Точнее, заняло бы.
Почему-то рука оказалась слишком лёгкой, а своего голоса он вовсе не услышал. Вместо этого что-то промелькнуло перед глазами.
Вопль. Это было первое, что он услышал. Вопль сумасшедшего и адский шум. Грохот металла, пальба и рёв, вперемешку с криками.
Режущая боль в левой руке. Да и во всём теле. Он чувствовал словно после выпускного, когда его отметелили всем классом и не оставили на нём живого места. Во время кратковременного забытия он был именно на той пирушке.
Веки были налиты свинцом, но он постепенно смог их поднять. Какая-то тёмная тень бесновалась перед ним, свет фонариков метался по стенам, почему-то беспорядочно разукрашенным красным, выцеплял иногда людей, были видны вспышки выстрелов.
Перед ним появилось лицо Димы, бледное, как полотно, с крупными каплями пота и глазами навыкате. Оно всё искажалось от ежесекундной судороги.
-К-к-к.... К-командир, что нам делать?
Якоб повернул голову, встретив стреляющую боль в шее, силясь посмотреть, что стало с его рукой. Но увидел лишь кусок плеча, обагрённый кровью и туго затянутый жгутом.
-Отступать
И провалился во тьму.
Запах говна. "Обделались? Ну, не мудрено". Вдалеке раздавался дикий рёв и грохот цепей.
-Господи, господи, господи, - шептал кто-то на ходу.
Он через силу спросил:
-Сколько нас?
-Мы, Юра и профессор.
Везапно гул затих. Слышался лишь стук подошв. Через секунду четверо встали тоже.
-Тихо!
Мгновение тишины. "дзинь" где-то ближе, потом звук смачного удара, такой, будто кто со всей мощи саданул бревном по свиной туше, разбив её в фарш. Якоб упал. Воцарилась тишина. Где-то близко раздалось дыхание, от которого волосы встали по стойке "смирно!".
Голос, хрипящий, шипящий, больше похожий на бульканье и рык, произнёс:
-Ас-сем-бар-р-р дага, эльш ан-ах-аар, сем ба.
Якоб снова отключился.